Книга Валерия. Роман о любви - Юлия Ершова

В университете множество научно-исследовательских лабораторий, а также союз технических компаний. Сегодня ведутся исследования в генетике, культурной антропологии, а также во многих других сферах науки. И главное, к чему причастен ваш покорный слуга, Стэнфорд не имеет в Америке равных по выпуску инженеров-физиков, ведь рядом Силиконовая долина, поэтому есть очень высокий спрос, и он рядом. Таланты не остаются там незамеченными. Стэнфорд — это индустрия огранки дарований! Сама жизнь показала — талантливый выпускник школы, который достоин лучшего образования в США, обязательно попадает в наш университет, если пожелает, даже если он из бедной семьи. Оазис, не правда ли?

— Евгений, вы рассказываете так увлекательно, что мне самой захотелось стать вашей студенткой! Внутренний голос настаивает, — почти пропела Алла. Горячие глаза её направили в сердце заморского профессора магические лучи обаяния.

Старший Дятловский размяк под их светом и голосом Дон Жуана ответил:

— На свете нет ничего невозможного! Да, как говорил великий Стив, выступая перед нашими студентами: «Не позволяйте шуму чужих мнений перебить ваш внутренний голос. И, самое важное, имейте храбрость следовать своему сердцу и интуиции. Они каким-то образом уже знают то, кем вы хотите стать на самом деле». Так что ваш внутренний голос не лжёт, прелестная Алла, добро пожаловать…

На слове великого Стива умы собеседников зависли, и «Тойота» парковалась у места скорби в полной тишине.

VI

Часы медлят, минуты и вовсе замёрзли, а надо рулить «Икаром». Одна радость — сегодня не было муторных совещаний у Артёма. Каждый день он листает документы, которые упакованы в папки, а сами папки стоят рядами на стеллажах в кабинете создателя компании. Вот так, перелопатив рядок на полочке, новый директор созывает актив компании и, поправляя каждую минуту галстук, знакомит присутствующих со своим грамотным мнением юриста «на этот счёт».

Первый месяц любимица папы, Елена Юрьевна Метлицкая, к совещаниям относилась всерьёз, хмурила лоб и держала ответ на каждый вопрос нового главы государства «Икар». Спустя месяц она затосковала по Яновичу и на собраниях сидела пряча отсутствующий взгляд. Если находилась хоть сколько-нибудь стоящая причина, главная женщина игнорировала приглашения Артём Саныча. Она даже в поликлинику записалась, впервые после рождения дочери, чтобы покрутить у носа директорского талончиком на приём. Единственная звезда «Икара» новую обстановку изучила не сразу. Оказывается, Артём Саныч в ответах её не нуждается, и вообще в чьих-либо ответах. Важен процесс. Гениальный руководитель руководит.

А вот Снежана Валерьевна суть дела с первого рабочего дня ухватила — они с Артёмом два ненастоящих директора. Решения принимает её крёстный, Родионыч, посоветовавшись с необщительными мужчинами из бывшего папиного окружения, Артём же ярко озвучивает, а Елена Юрьевна исполняет. Слаженный механизм. У самой Снежаны Валерьевны место в иерархии почётное, но номинальное: с одной стороны, она создаёт иллюзию преемственности власти, а с другой, вызревает для важнейшей миссии — стать матерью стопроцентных наследников «Икара».

Для выполнения плана Родионыч усилил визиты чаепитиями, вопросы крёстному чаду задавал личные, в глаза смотрел и ждал. Два раза пытался организовать семейные поездки в лес на шашлыки, но не вышло. Каждый раз Снежана отказывалась, а уговорить её даже Родионычу было не под силу. «Упёртая», — иногда называла её Анастасия Сергеевна и целовала в лоб. Артём Саныча няня не любила, в его присутствии она замолкала и становилась каменной. В приватных беседах с любимой воспитанницей няня в шутку учила, как ускользать от его навязчивых ухаживаний. Заговорщицы дружно хохотали и высмеивали всевозможные жесты и фразы кандидата в женихи.

И только при упоминании имени Сергей обе вздыхали и обнимались, иногда плакали. «Что-то будет, что-то будет, Бог есть», — уговаривала няня «родную девочку» и сама себе не верила. Долго обниматься им не позволял Миша. Он хныкал без слёз и тянул руки к сестре, тогда обе женщины принимались его ласкать и уговаривать, но малыш успокаивался только в том случае, если Снежана доставала книгу со стихами «Маяковский детям» или петушка на палочке.

С однокурсниками Снежана не встречалась даже в сети, на звонки не отвечала. Когда Дашка завалила её эсэмэсками, просто выбросила сим-карту и купила новую на имя Анастасии Сергеевны. Из прошлого только клён над речной водой остался близким другом. Больше прежнего она полюбила гулять вдоль набережной. Дом и улица, где прошло детство, манили дочь Яновича с непреодолимой силой. В обед она ускользала с работы и мчалась на свидание к молодому клёну, чтобы укрыться тенью его кроны. Прильнув к стволу, она смотрела на течение реки, закованной в цемент, и думала, что вот точно так же утекла и её любовь. Казалось, и клён ждал встречи с синеокой подругой. Когда она приближалась, под корой трепыхалось его древесное сердце, как ласточка. Он мечтал, чтобы она стала его веточкой и никогда не оставляла его одного. Но любимая так и не срослась с его влюблённым стволом. На прощанье она касалась губами его листочка и смотрела на обсыпавшие набережную белые цветы с огоньками в сердцевине.

Об этих тайных свиданиях узнала Вера, когда в конце дня она прогуливалась с Тимошей. По новой традиции Тимоша и мама сначала поболтали с фигурой модного фотографа из почерневшей бронзы. Молчаливый друг день ото дня наводил фотоаппарат на прохожих на набережной и никогда не дарил снимков. Малыш подарил ему язычок из слоёного теста, который не съел на полдник, но фотограф не потеплел, даже на ощупь. С язычком разделались голуби, преследуя друг друга с возмущённым кудахтаньем из-за каждой сахарной крошки. Малыш, недолго думая, побежал в самую гущу вечно голодных птиц и захохотал, когда они захлопали крыльями и умчались по течению реки. Вера вздрогнула и побежала за сыном. Голуби приземлились около самого молодого клёна, увенчанного шикарной кроной. В его тени, прильнув к стройному стволу, стояла девушка. Вера угадала сразу — девушка страдает. Совсем недавно, до встречи с Яновичем, Вера точно так же сутулилась и опускала голову к груди. А сейчас Вере дышится легко, глаза её спокойны. Вера шагнула вперёд, ей захотелось обнять несчастную и сказать что-нибудь утешительное, поделиться своей историей, но на следующем шаге добровольная спасительница остановилась и распахнула во всю ширь глаза. Под шикарной кроной клёна пряталась не простая прохожая, а дочь Яновича, Снежана Валерьевна, и немигающим взглядом следила за течением порабощённой реки.

Вера шагнула назад и схватила ребёнка за руку. «Пошли, — горячо прошептала она. — Домой». Мать и сын умчались под налетевший порыв ветра, который растрепал кленовую шевелюру. Вера убегала от снисходительного презрения, которым Снежана Валерьевна потчевала её на работе при каждом удобном случае. Сердце Веры сжималось, а маленький хвостик прыгал на затылке, словно игрушечный зайка.

Весь вечер она отгоняла от себя думы о Снежане Валерьевне, но те упрямо засели в мозгу и отравляли каждую иную мысль его хозяйки. А ночью подключилась ещё и совесть — прямолинейная незваная гостья.

В результате наутро Вера была полна решимости спасти свою начальницу. По такому случаю пресс-секретарь встала до зари, чтобы загнать упрямый хвостик в тугую гульку и сделать макияж. Усилия оказались не напрасными — воспитательница оглядела её и погладила Тимошу по голове, седая прядь насторожилась, как антенна, а сотрудники Веры, вернее сотрудницы, переглядывались и покашливали. И только Лёва с восторгом, правда на компьютерном сленге, сыпал комплиментами: «Зашибись, какой апгрейд! Все наши гёрлы в брякпоинте». Вера хохотала и кокетничала с Лёвой, да так увлеклась нетипичным для себя занятием, что прохлопала мгновение, когда на работу явилась Снежана Валерьевна, которую она караулила всё утро на офисной кухне «Икара». Вера услышала только ропот сотрудниц, когда закрылась дверь бывшего директорского кабинета Гацко. Но Вера не сдалась и попросила Лёву сварить кофе, такой же вкусный, каким они только что угостились. Она знала, что Снежана Валерьевна любит кофе с корицей, сладкое тоже любит. Вера сервировала поднос: чашка для VIP-гостей, молочник со сливками, печенье с орехами, шоколад… Вот только какую салфетку положить на край? То ли бумажную, то ли льняную, на той и на другой цветы. Её замешательством воспользовалась секретарша Артёма Саныча, которая в последнее время с усердием обхаживает дочь Яновича. Лена подхватила поднос и упрыгала на полусогнутых в кабинет Снежаны Валерьевны. Салфетки так и остались на кухонном столе.